Он посмотрел на свои окаменевшие изрисованные
пальцы, потом на пустой листок. Затем он стал медленно вглядываться в
узор линолеума, и тот разверзся перед ним, открывая объёмное изображение.
Лицо учительницы опасливо выглядывало из-под чёрной бездны козырька кепки.
Он сидел в комнате с ободранными стенами, поломанными стульями и холодным
полом. За столом сидела учительница по математике и проверяла чужие тетрадки.
Сегодня после уроков, он хотел, было пойти домой, но путь к двери на свободу
был преграждён грузным телом учительницы. И вот он сидит тут, тупо уставившись
в отксерокопированный листок с заданием. Не понимая ничего в обоих задачах,
он просто выжидал время. Ждал, когда учительница скажет: "Ну, всё,
довольно", - и возьмёт листок. Будет ещё одна двойка, ещё одни разбирательства.
Мысли путаются в голове. Голова начинает запутываться в мыслях. Тем лучше…
Но вот час пробил, и преподаватель медленно подходит к его столу. "Хоть
одну сделал?" - без призрака надежды спрашивает учительница. "Да",
- врёт он. "Ну, тогда ладно, иди". Он собирает вещи в рюкзак
и быстро, пока учительница не обнаружила, того, что он не сделал ни одной
задачи, убирается из класса. Медленно плетётся по узкому коридору. Одевается
и... Что-то его останавливает. Он замирает около двери, сам не понимая
почему. Полностью осознавая, что делает, а также то, что скоро может пойти
учительница по математике, он стоит и беспомощно топчется на месте...
Через несколько минут всё прошло. Он знал, что такое с ним не в первый
раз.
В последнее время он стал всё чаще и чаще уходить в себя. Он не пил, не
курил, не принимал наркотики, более того никогда не думал об этом. Но
состояние было как после бутылки водки или десяти пачек сигарет. Всё началось
в метро, когда по дороге домой его пробила страшная мысль. Она взорвалась
в голове, и ему даже показалось, что он услышал какой-то отклик, последнюю
волну грандиозного звука взрыва. Он сказал её вслух, но не очень громко,
поэтому через одну десятитысячную секунды, ещё до того как эту фразу услышали
остальные пассажиры вагона, её поглотил гром двигателя, во много раз увеличенный
стенами туннеля. С тех пор эта мысль появлялась снова и снова, снова и
снова заставляя его замереть на месте. В большинстве случаев она приносила
ему одни неприятности. Вот и сейчас учительница обнаружила ошибку и уже
идёт по узкому коридору. Он быстро открывает дверь и выбегает на улицу.
По целине на снегу он пытается убежать за угол, но проваливается в сугроб.
Встаёт и в последний момент скрывается за укрытием. Учительница прошла
мимо, и он, отряхнувшись, побрёл к метро. Спустившись в пещеру, он быстрым
шагом, чтобы его не смогли догнать его мысли, идёт к вагону. Потом садится.
Тут уж убежать некуда, и в голове молниеносно проносятся сначала события
сегодняшнего дня, затем последнего года и, наконец, всей жизни. Они мелькают
так, как предстаёт перед человеком, ждущим смерти, вся его жизнь... Но
вот метро позади и толпа наподобие демонстрации идёт к выходу в город.
Он выходит на улицу, равнодушно проходит мимо ларьков и садится в автобус.
Там всё скрипит и не даёт мыслям сосредоточится, и нанести молниеносный
удар. Очень хорошо. Но вот уже его остановка, он неуклюже выбирается,
наступая при этом кому-то на ногу. Подойдя к дому, он как-то странно смотрит
на него, затем опасливо входит. "Теперь надо только прийти домой,
сесть за компьютер и всё - он в безопасности. Но предстоит ещё мучительный
путь в четырёх стенах лифта… Стараясь не о чём не думать, он входит в
лифт. Неестественно сильно нажимает на кнопку, утапливая её в мягкий пластик.
Проехав несколько метров вверх лифт останавливается. Медленнно, как в
замедленной съёмке, гаснет свет, и из темноты его обволакивают мысли.
Аккуратно, упорно… "Вот сейчас, сейчас опять пробьёт!" - думает
он, закрывая руками лицо, как от удара. Он почувствовал, как холодок подступил
к его голове. Мысли мучительно медленно собираются… Он чувствует, что
эффект будет гораздо сильнее, чем это было в школе, или в метро. Здесь
его собственные идеи, собственное воображение знает, что он безоружен
и беспомощен и поэтому собирается нанести сокрушительный удар, чтобы совсем
лишить его рассудка и права на ум…
Но вот, свет неожиданно включился, и лифт тронулся с места. Его это даже
не удивило, он не обрадовался этому, не огорчился. Он выходит из лифта,
открывает входную дверь. Дома никого. Опять никакой реакции. В тупой растерянности
он стоит около входа, не зная, что ему делать… "Эй, мальчик, ты жив?
Вставай сынок!" - доносится голос как из другого мира. "Надо
отвезти его в больницу, - продолжает второй голос, - небось опять очередной
наркоман, обкурился до чёртиков…" У него начинает двоится в глазах.
Вернее, одно изображение накладывается на другое. Какое-то чужое лицо
в синей фуражке, склонившееся над ним, а на другом экране - его квартира.
Эти два экрана борются за пространство в его сознании, постепенно сливаясь
в один.
Потом экран погас.
